Читать книгу - "Отмеченный сигилом  - Дмитрий Миконов"

Ишка полезным штукенциям обучился, но дядьку все равно посчитал отпетым брехуном. Какая такая война? С кем? До отрыжки напившись пива, дядька утверждал, что воевал против других таких же, как он, мужиков, якобы восставших против императора. Даже отсеченную по самый локоть руку предъявлял каждому усомнившемуся как верное доказательство.

Ха! Ишку не обманешь: император не мог своих собственных мужиков под нож как свиней пустить. Точно врет дядька. Да и не учат на войне замки тонкими изогнутыми железяками открывать.

Но сейчас Ишке было не до войны и уж тем более не до дядьки. У бондаря в очередной раз с топорища слетело лезвие. Гулко ударившись о доски сарая, оно упало прямо в копну прелой травы, наваленной у стены.

Паренек подобрался. Он жил вместе с матерью неподалеку, в деревеньке у подножия холма, и шастал на хутор уже в течение трех дней, успев за это время изучить нехитрые повадки его обитателей.

Сейчас бондарь пойдет за сарай, к навесу, где находится верстак, и будет долго подбирать подходящую деревяшку, чтобы заменить выпавший клин. Потом украдкой извлечет из-под рогожки глиняную бутыль и, убедившись, что за ним не наблюдает жена, присядет на чурбан и, зажмурив глаза, крепко отхлебнет из нее. И только после этого вернется к сараю и начнет шарить в копне узловатыми руками в поисках лезвия.

Ишка уже успел выяснить, что кроме бондаря и его жены на хуторе никого не было. Трое его сыновей – пара здоровенных детин и один слабоумный, еще в начале месяца уехали на ярмарку в Атрель с подводами бочек, вкусно пахнущих смоляным варом.

Пока все шло строго по плану. Бондарь со злости швырнул топорище на землю и спустя мгновение его тощая сутулая спина скрылась за углом сарая.

Выпрыгнув из своего укрытия за свинарником, Ишка отвесил смачного пенделя потерявшей бдительность молодой свинке и торопливо нырнул за поленницу, держа в поле зрения дверной проем избы. Он знал, что через секунду-другую на поросячий визг выглянет беременная жена бондаря, толстая и дурная, внимательно осмотрит двор, и не отметив ничего необычного – отправится на поиски мужа, придерживая руками живот.

К этому времени Ишка уже должен быть возле входа в избу. Там, в темных сенях, сразу за дверью, у хуторян хранится смачный кусок сала, при одной лишь мысли о котором рот паренька наполнялся слюной.

Главное – не упустить момент, и все пройдет как задумано.

Зазря обиженная свинка издала особо жалостный хрюк, похожий на детский всхлип, и, как по команде, на грязный двор выкатилась неопределенных лет особа в повязанном вокруг объемистого живота драном цветастом платке и огромных мокроступах.

Ишка, не забывая двигаться по-крабьи вдоль поленницы, мимолетно порадовался – в случае чего, в такой обуви она его ни в жисть не догонит!

Баба решительно направилась к загону, Ишка метнулся к избе. При всем желании, заметить его было очень нелегко. Стараясь слиться с окружающей обстановкой, паренек аж рубашку в грязи измазал загодя, еще до проникновения на хутор. Ничего, вот продаст сало – так купит себе и кушак с оборками в виде змеек не хуже дядькиного. И сапоги высокие, с блестящим голенищем. И картуз…

Перед самыми сенями Ишка мельком стрельнул взглядом в сторону верстака, чтобы убедиться, что бондарь тоже действует по плану. К великой досаде, выяснилось, что нет. На чурбане тоже никто не восседал. Мелькнула мысль, что это как-то неправильно, но азарт уже полностью овладел разумом паренька, а запах сала щекотал ноздри.

Юркнув в сени, Ишка торопливо зашарил по стене в поисках мешка. После дневного света полумрак помещения оказался настоящей тьмой. К пряному запаху сушившихся трав подмешивался кислый и неприятный запах гнили. Откуда он здесь?

Ишка тихонько ойкнул, поймав ладонью занозу. Потом еще одну. Есть! Под пальцами оказалась ребристая поверхность грубой дерюги, немного подмокшая внизу. Руки парня метнулись по мешку вверх в поисках горловины. Нужно срочно снять его с крючка! И ходу, ходу!

Над головой оглушительно хлопнуло, будто при сильной грозе, и Ишкины ноги сами оторвались от пола, промелькнув перед собственным носом будто чужие. Кулем шлепнувшись на что-то мягкое и податливое, парнишка попытался ползти в сторону входной двери, где розовой полосой маячило вечернее небо…

Куда там! Нечто тяжелое и беспощадное вновь настигло его; довольно урча, отбросило к противоположной стене и, через яркую вспышку боли, окунуло сознание паренька во тьму.

…Заночевав в бескрайних трясинах, небесное светило сделало привычный оборот вокруг Континента и вновь нависло над безымянным хутором, расположенным на самой границе Приланского леса. Здесь все опять шло ленивой до безысходности чередой: по двору слонялась живность, бондарь меланхолично помахивал топором, а его беременная жена не показывалась из дома.

Даже Ишки до сих пор не хватились в деревне: мать третий день гнула спину в поле, отрабатывая долг мельнику, а дядька обретался в местной корчме, напрочь позабыв о сыне сестры. Так бы и закончился очередной день, если бы на дороге, ведущей к хутору с противоположной от деревни стороны, не появился одинокий путник.

Неопределенных лет мужчина в черном балахоне примостился на относительно сухом пятачке обочины и, печально склонив голову, рассматривал обутки. Покрытые грязью сапоги выглядели так, будто их по очереди пользовал весь сумрачный легион тварей Шуйтара. Подошва еще держалась, но до непоправимого оставалось совсем чуть-чуть.

– Экий сапожник упырь! – с сожалением посетовал хозяин сапог, пытаясь стряхнуть налипшую грязь. – А ведь я целых пять лир за них отдал! Хорошо еще, что свои приберег. – Мужчина с любовью похлопал ладонью по вещевой суме, висевшей на тощем плече.

Щуплый на вид, он тем не менее выглядел весьма обстоятельно и вблизи мог вполне сойти за городского аптекаря или, на худой конец, сельского доктора. Глубоко посаженные умные глаза внимательно осматривали хутор через круглые окуляры, удерживаемые на горбатой переносице специальным зажимом. Тонкие губы то изгибались в ухмылке, то превращали ее в отталкивающий оскал. Резкие и непроизвольные движения наводили на мысль о полученной в прошлом серьезной травме.

Странник опирался на добротную палку, явно рассчитанную не только на одичалых собак. Помимо собственных сапог его весьма заинтересовал хутор – по большей части своим отдаленным расположением. А вот в деревеньку, лежащую ниже, за черной рощей, соваться было опасно: не ровен час, на вездесущих монахов Воритара наткнешься…

– В следующий раз нужно попробовать сапоги из кожи монашка сварганить, – вслух задумчиво подумал «аптекарь» и остервенело плюнул в ближайшую лужу. – Курва!

Отраженное небо возмущенно всколыхнулось от подобного хамства, но быстро успокоилось, ощутив исходящее от путника дыхание Шуйтара. А тот перехватил поудобнее дорожный посох и, поправив висевшую на плече торбу, размашисто зашагал к негостеприимно закрытым воротам.

Стучать палкой по воротине пришлось долго, зато дырка в ней – от выпавшего сучка – позволила провести первичную рекогносцировку. Подворье выглядело запущенным, но хозяйственные постройки активно использовались. Грязный двор, кое-где прокинуты доски, позволяющие хуторянам пройти, не испачкав ноги. Путнику показалось, что здесь обитало не менее пяти человек. Скорее всего, хозяин с женой и детьми.